Сквозь тьму
Первым звуком пробился стук стекла о дерево. Женский голос довольно резко окликнул кого-то, в ответ мужчина засмеялся, мягким шумом отозвались шаги и перелив гитары.
Я зашевелился, с трудом осознавая, что тело затекло и глаза, от долгого лежания прямо на руке, едва ли не вдавились прямо в череп.
— Эй.
Девушка. Да, определённо девушка. С таким вырезом довольно сложно ошибиться. Она профессионально крутит что-то металлическое в руках и также профессионально оглядывает мою помятую рожу.
— Может, охрану, а? Или ты как?
Перед мысленным взором мелькнули тяжёлые кулаки, и почему-то ухмылка с золотым зубом. Затошнило.
— Не... Не надо.
Баргёрл пожала плечами и отошла.
Тяжёлый дух алкоголя, множества людей и жареной пищи сдавил сознание тисками. Перед глазами всё снова начало плыть.
Воздух. Срочно нужен воздух.
Тело слушается плохо, отчасти из-за выпитого, отчасти из-за долгой неподвижности. Высокий стул покачивается вместе со мной, за спиной слышится резкий окрик девушки, но я не падаю. Соскальзываю вниз, удерживая равновесие, как канатоходец. Стул только легонько постукивает об пол ножками, когда я возвращаю его на место непослушными руками.
— Всё н-нормально.
Хочется успокоить персонал, хочется всем своим видом сказать — "я не буйный, ясно?". Девушка смотрит немного облегчённо и кивает. Отхожу к выходу медленно, всё ещё хочется выглядеть приличным человеком, а не пьяницей. Почему, интересно?
За столиками сидят люди, разные. Кто-то парочками, или маленькими компаниями, и в руках музыкальные инструменты. Гитары, флейты, даже шаманский бубен между ног одного колясочника. Но всё-таки больше одиночек, те сидят, немного нервно поглядывая по сторонам, веселятся, но как-то скомкано, неуверенно. Мнут в руках листы бумаги.
Голос ведущего врывается болью в голову и я неловко прикрываю уши руками. Слишком неожиданно оказался у самой сцены.
— А теперь, дамы и господа артисты, встречайте следующего участника нашего конкурса творческих людей — Джули!
Мужчина в костюмчике лыбится так, что от его зубов отражаются софиты по всему залу разгоняя темноту. А за его спиной мягко ступает девушка, типичный подросток, только в руках гитара такая старая, что кажется она старше меня.
Долго стоять ровно не получается, и я снова медленно пробираюсь к выходу.
Шаг, шаг, шаг.
Девочку встречают аплодисментами, тихо пищит микрофон, она настраивает гитару. Наконец, наступает тишина. Светильники потихоньку гаснут. Идти в темноте легче, глаза слишком чувствительны к свету. Силуэты людей и столиков угадываются хорошо, я даже ускоряюсь в конце, по какому-то наитию понимая, что выход уже близко.
Воздух. Воздух! Дышать уже нечем, того и гляди отключусь.
Музыка врывается в череп быстрым боем на гитаре. Девочка почти профессионально выдаёт ритм, а меня скрючивает от вспыхнувшей металлическим запахом боли.
Шаг, шаг, шаг.
Ступеньки наверх проползаю под чистый девичий голосок, поющий совсем не девчачью песню.
Охрана даже не косится, молча распахивает дверь. Привыкли.
Воздух.
Вываливаюсь почти буквально, запнувшись напоследок о порожек. Вдыхаю глубоко, оглядываюсь, и в голове понемногу проясняется.
Середина ночи бодрит прохладцей, а маленькая речушка, от которой отражаются огни города умиротворяет своим плеском. Ещё раз втягиваю носом воздух. Хорошо.
Медленно прохожу до берега, приваливаюсь к парапету у самой кромки воды, всего пара метров и вот она — блестит, сверкает, завораживает глубиной. В стороне заполошно вопит ворона, её крик подхватывают товарки.
Лавочка в кустах манит присесть, отдохнуть, и нет сил ей сопротивляться. Дохожу как в бреду, падаю на жесткое дерево, запрокидываю голову вверх. Звёзд нет. Большой видимо город, яркий.
Сбоку белеет газетка, поморщившись от накатывающей боли тянусь к ней, разворачиваю. Немного подмокла от ночной влаги, но текст ещё читаемый.
Еленаутские вести. Год 2022. Выпуск пятый. Месяц июль.
Информативно, однако. Снова запрокидываю голову.
Рассматриваю звёзды и сонно ворочая мысли пытаюсь понять — почему меня не отпускает чувство, что здесь я находится не должен? Хорошо, пусть его, пусть. Не должен. Хорошо. А если и так, то где я тогда должен быть? И вообще, если быть точным... То кто это — я? И почему должен быть где-то вообще?
Неизвестно.
Не сразу понимаю, что до сих пор держу глаза открытыми и пялюсь в небо. Темное, мрачное небо, едва-едва светлеющее где-то с краю. Даже и не понятно, отчего там светло — от близящегося рассвета или же от неоновых огней какого-то клуба?
Хорошо бы рассвет. Настоящий, красочный рассвет. И птички поют.
Вторя мои мыслям над ухом завопила ворона.
Да, именно так.
